Письмо преп. Макария Оптинского: «Как же мы нашим мудрованием изменим отеческие правила?»

Достопочтеннейший о Господе,
возлюбленный о Христе брат,
почтеннейший отец Ювеналий*!

Слава Богу, книг-то довольно напечатано, да когда ж примемся за дело?! А особо я скуден в оных, а уже дни мои на закате, 72-й год. Благодарение Господу, что здравствуешь телесно и имеешь душевное утешение в Лавре святого Саввы от почтенного старца отца Иоасафа. Потрудись испросить у него мне святых молитв его и благословения.

Пишешь, что получил письмо мое от 19 января; я писал к тебе еще 27 февраля и, как выше сказал, 9 апреля.

Описываешь, как проводишь жизнь свою в нерадении и в увлечении в страсти, сознавая, что в наказание за твою гордость и к познанию своей немощи; а если б не сие, то повторял бы с фарисеем: Несмь якоже прочии человецы (Лк. 18, 11). Это-то так, но не надобно послаблять себя, что будто служит к смирению, – от малой искры бывает большой пожар.

Говоришь о строгом суждении одного афонского духовно мудрого старца, который приводит правила Святых Апостолов и святого Василия Великого, и тут же приводишь свое мнение: «Если б в наше время все исполнять по правилам святого Василия и проч., так и церкви пришлось бы запереть – не было бы служащих и причащающихся», и делаешь мне вопрос, какого я о сем мнения.

Горе мне, грешному, что о сем скажу и что возглаголю?! Вопрос твой клонится, как понимаю, к священству. Я – не соборен муж, не могу догматствовать, но грешник, долженствующий каяться о грехах своих. Но по моему скудоумному понятию, я согласен с афонскими строгими суждениями, которые они и на деле исполняют в строгом смысле этого слова. И старец Паисий [Величковский, преп.] строго наблюдал недопущение до священства таких, коим правила Святых Отцов возбраняют, кольми паче в священстве поползающихся.

Будто нет у Бога достойных служителей Ему, могущих служить спасению человеческому! Мы веруем, что Таинства совершаются и чрез грешных, ибо Господь Сам приносится, преемства совершает и раздает. Но какому подлежат ответствию дерзающие в скверных ризах внити в Чертог Небесный?! – Всякому известно.

Нельзя в этих случаях принимать Господне слово, отдельно взятое: «И Аз тебя не осуждаю, иди ктому не согрешай» (см.: Ин. 8, 11). Это было в земной Его жизни и в Ветхом Завете. А потом Он дал власть Апостолам и преемникам их вязать и решать: Елика аще свяжете на земли, будут связана на Небеси (Мф. 18, 18), то же и о разрешении. И: Слушаяй вас, Мене слушает: и отметаяйся вас, Мене отметается (Лк. 10, 16) и проч. Как же мы нашим мудрованием правила апостольские и отеческие будем изменять или по-своему толковать?

Старец Софроний Молдавский в письме к схимонаху Афанасию выразился так: «Возлюбленный мне брат и сын духовный! И паки прилично мне рещи, яко тесно мне отвсюду: что бо зде скажу и что напишу? Або душа и за некую болезнь свою и немощь мало что нарушает от Божественных правил, то страха ради Божия смирением, любовию и слезами да поливается. Аще же презорства ради или нерадения ради небрежет, то страшно нам о сем и глаголати. Также и приложити к оным [правилам] или отъяти что, аще и мало, презорства ради дерзаяй, тогожде осуждения да трепещут, зане слышишь глаголющего: „Аще мы, или Ангел с Небесе благовестит вам паче, еже благовестихом вам, анафема да будет“ (Гал. 1, 8)». И это он привел токмо об одном разрешении от брашен, – что ж о прочих важнейших сказать можем, которые подлежат сим правилам?!

Я еще так думаю, что если б не посвящали никого против правил, то не было бы и падающих [среди] готовящихся к священству, и было бы строго внушено присмотр и со своей стороны осторожность. Но паки скажу: не мое дело.

В историях святых житий много видим, каким подвергались несчастным случаям и наказаниям дерзающие на сие. А многим Господь долготерпит, скорбями, напастьми и болезнями очищает по неизреченной Его милости. Но это дело особого смотрения во спасение, а не соборного рассуждения и правила. И паки повторю тебе, что я с афонскими старцами согласен.

30 апреля 1860 года