Труженик, старец и духовник: Иеросхимонах Феодосий (Эристави). День памяти — 7 июня

Схииеромонах Феодосий (в миру Федор Георгиевич Эристави) был уроженцем Кутаисской губернии, потомком древнего грузинского княжеского рода. Именно один из великих представителей этого рода, знаменитый грузинский полководец X века Торникий Эристави, был основателем грузинского Иверского монастыря на Афоне.

Несомненно, что отец Феодосий был достойным продолжателем славных традиций своего рода, что подтверждает неизвестный летописец Русского Пантелеимонова монастыря. Он пишет: «Эта светлая личность заслуживает не только краткого биографического очерка, который мы здесь предлагаем, но целого жизнеописания, и дай Господи, чтобы таковое рано ли, поздно ли кем-нибудь из числа многих искренних почитателей его было написано и явлено миру». А известный исследователь Афона П. В. Троицкий так вторит летописцу: «Достойный украсить историю Афона не только своим происхождением, но и своей монашеской жизнью».

Родился Феодор Георгиевич в Грузинской области Рача, в семье рачинских князей. Закончил Кутаисскую гимназию. В 1858 году поступил в Гелатский Рождества Богородицы мужской монастырь, где 9 апреля 1860 года был пострижен в мантию с именем Феодор. 10 апреля 1866 года имеретинским епископом Гавриилом (Кикодзе) он был рукоположен в иеродиакона, а 25 декабря того же года — в иеромонаха. В 1880 году отец Феодор приехал на Афон с твердым намерением остаться там навсегда.

Но это был не первый случай его общения с Афоном. О его контактах с Афоном до окончательного его переселения сюда сообщает нам неизвестный летописец Руссика: «Еще будучи послушником, а потом уже иеромонахом, но еще молодым, он дважды путешествовал в святой град Иерусалим для поклонения Животворящему Гробу Господню и другим святым местам Святой Земли, и оба раза заезжал и на Святую Гору Афон, с которой он таким образом лично познакомился. В семидесятых годах прошлого столетия [19 века] покойные русские старцы нашего монастыря отец Иероним и отец Макарий поручили тогдашнему настоятелю принадлежащей монастырю часовни в Москве иеромонаху Арсению (Минину) отыскать на Кавказе, в пределах прежней Иверии или Грузии, место для постройки монастыря на случай необходимости переселения с Афона.

Отец Арсений с другими из числа монашествующих отправился на Кавказ и там нашел подходящее место, где потом и начал созидаться монастырь. По этому делу отцу Арсению надобно было часто бывать в Кутаиси у преосвященного Гавриила (Кикодзе), в пределах епархии которого находилась тогда и Сухумская область, где ныне находится Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь. Бывал отец Арсений и в Моцаметском и Гаенатском монастырях, здесь он и познакомился с отцом Феодором, с которым случилось вместе и не раз ездить к преосвященному Гавриилу. Таким образом, отец Феодор принимал участие в определении места для Ново-Афонского монастыря, в архипастырском на это соизволении и благословении и в устроении его именно при древней церкви во имя святого апостола Симона Зилота или Кананита.

Отец Арсений близко познакомился с отцом Феодором и даже предлагал ему перейти к ним в новоустроенный монастырь на жительство, где тогда были еще едва ли не единицы монашествующих и было тихо и уединенно. Отец Феодор на первых порах не отказывался от переезда, но переход его почему-то не состоялся. В семидесятых годах на Афон прибыл из Грузии дворянин Вахтанг Баркалая, принял здесь монашество с именем Венедикта, приобрел у греков старинную келлию с древней церковью и отдельно построил при ней церковь во имя св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова. К отцу Венедикту стали приезжать из Грузии и поступать на жительство желающие монашествовать на Афоне его соплеменники — грузины.

Отцу Венедикту часто приходилось бывать в Грузии и всего более в Имеретии. Всегда при этом, бывая у преосвященного Гавриила, он не только предлагал ему всех желающих принимать в свою новостроящуюся, так называемую им Ново-Иверскую обитель, но и просил об этом. В одной из таких его поездок на подобную его просьбу преосвященный Гавриил предложил отцу Феодору поехать к нему на Афон. Отец Феодор с радостью согласился. С ним вместе поехал иеромонах Герасим [в схиме Георгий], который присходил из дворян. В мае месяце 1881 года они прибыли на Афон и вступили в братство устрояемой отцом Венедиктом Грузинской Иоанно-Богословской обители».

Грузинская Иоанно-Богословская келлия времен отца Феодосия.
Сегодня почти полностью разрушена.

Отец Феодосий очень скоро заслужил большую любовь и уважение братии Богословской келлии, так что через десять лет отец Денасий (Юшков) в своих записках говорит о нем уже как о духовнике этой обители: «Отец Пахомий (насельник Иоанно-Богословской келлии. — Сост.) доложил старцу отцу Феодору о моем приходе и что можно войти ко мне. До этого времени я хотя и слыхал об отце Феодоре очень много хорошего, но его личности не удостаивался видеть. Через несколько минут отворяется дверь, входит высокий бледноватый монах, сухощавый, с большими привлекательными глазами, с продолговатой редкой бородой с проседью.

По физиономии его сразу видно было в нем грузина, обладавшего в молодости телесной красотой. Это и есть отец Феодор. Он с любовью подошел ко мне. Я сделал ему полуметание, то есть полуземной поклон, прося его иерейского благословения. Он благословил и затем, поприветствовав по-монашески, целованием в плечи, со словами: „Христос воскресе!“ — просил меня садиться и сам сел против меня на стуле около стола». Вскоре отца Феодора постригли в схиму и нарекли Феодосием. Он своей высокой духовностью и благочестивой жизнью быстро стал знаменит по всему Афону.

Вот как описывает его отец Владимир (Колесников): «Усердный труженик, старец, духовник хорошей жизни, многими почитаемый, но очень смиренный и обходительный». Также очень уважал его отец Денасий (Юшков) и всегда старался получить от него духовные наставления, описывая неоспоримые духовные достоинства отца Феодосия. С восхищением вспоминал он один случай проявления удивительного гостеприимства смиренного старца: «Я просил отца Федора (в схиме отца Феодосия) указать мне направление дороги до Иверского монастыря. Отец Феодор, быть может, припомнив при этом евангельскую заповедь Богочеловека: „…аще кто тя поймет по силе поприще едино, иди с ним два“ (Мф. 5, 41), сам лично изъявил желание быть путеуказателем. Только дойдя почти до самых стен монастыря, мы совсем расстались».

Очень почитали его и афонские пустынники. Вот что писал в 1909 году, уже после смерти отца Феодосия, великий калягрский отшельник схимонах Вениамин (Малышев) в своем ответном письме к отцу Агафодору (Буданову) на его запрос о высоте духовной жизни отца Илариона (Кузина): «Вспоминая богатое рассуждение (всестороннее) покойного отца Феодосия — грузина, отдаю пальму первенства не отцу Илариону, а покойному отцу Феодосию».

Знаменательна позиция отца Феодосия в так называемом грузинском деле. До его представления расскажем немножко о самом деле. Как было уже сказано выше, в 1869 году на Афон приехал уроженец Кутаисской губернии иеромонах Венедикт (Баркалая), который взял у Иверского монастыря заброшенную келлию имени святого апостола Иоанна Богослова и с помощью финансовой поддержки грузинской и российской общественности и российских государственных учреждений начал восстанавливать эту келлию. Особенную помощь ему в этом оказали и афонские русские обители: Пантелеимонов монастырь и Андреевский скит. При такой помощи отец Венедикт в кратчайшие сроки сумел не только восстановить старые здания и построить новый храм, но и собрать большое количество братии (до сорока человек).

Все это старцам Иверского монастыря не пришлось по душе, и они стали накладывать разные запреты на дальнейшее развитие келлии. Тогда отец Венедикт решил принять экстренные меры: заручился поддержкой российского императорского двора и подал в суд на монастырь. Этот процесс длился почти сорок лет, и закончился он катастрофическими последствиями для всех грузинских монахов, проживающих на Афоне. В 1919 году они почти все были выдворены с Афона.

Именно в этом деле отец Феодосий имел особую позицию: он был против правового пути решения споров с Иверским монастырем, а предлагал особый, духовный, путь, что и осуществлял по мере своих возможностей. В чем был смысл этого пути? Отец Феодосий утверждал, что греки — народ набожный и единственный аргумент, который они уважают и перед которым они склоняют головы, — это святость. Примером чего отец Феодосий приводил высокое почитание греческими монахами умершего в 1863 году иеросхимонаха Илариона Грузина. Поэтому, по мнению отца Феодосия, грузинским монахам нужно было добиваться не правового или экономического превосходства над Иверским монастырем, а создания высокодуховного братства, святость, благочестие и христианская нравственность которого вызвали бы желание иверских монахов с уважением относиться к их нуждам.

Отец Феодосий все время своего пребывания духовником келлии старался проводить именно эту линию. Правда, он не смог добиться уважения иверцев, но он добился более важного и весомого: многие подопечные ему человеческие души благодаря избранной им вышеназванной тактике избежали озлобления и ожесточения и действительно достигли святости.

Следуя известной пословице «яблоко от яблони недалеко падает», чтобы хорошо представить себе, какой порядок был у отца Феодосия во вверенном ему братстве, приведем пример гостеприимства келейника отца Феодосия отца Пахомия. «Вскоре, — пишет посетивший келлию отец Денасий (Юшков), — заявился ко мне с изъявлениями благодарности за посещение их отец Пахомий, келейник почетнейшего из братства духовника иеромонаха отца Феодора, в миру князя Федора Георгиевича Эристави.

Отец Пахомий, заметив, что я весьма утомился и запылился, в особенности же крайне изнемог ногами, догадался исполнить совет преподобных отцов: обмыть ноги путнику. Выйдя от меня, из маленькой комнаты — архондарика, через несколько минут он является с тазом, наполненным водой, и с полотенцем. Не говоря ни слова, он ставит таз на полу около меня и молча хочет приниматься за мытье моих ног, весьма загрязнившихся от пыли. Заметив все это и сообразив, что это для меня уж очень великая честь, я стал отказываться от этой смиренной услуги покрытого сединами, хотя и не старого еще летами отца Пахомия. Последний просил и настаивал не отказываться. Но я все-таки решительно отказался от подобной услуги, примеров чему мне еще не приходилось видеть в моем путешествии по Святой Горе».

Какой молитвенный настрой был в келлии отца Феодосия, хорошо видно из другого примера, приведенного отцом Денасием: «Седмичным иеромонахом был иеросхимонах Иона (духовное чадо отца Феодосия), родом из дворян. Он служил вечерню. Я не мог не заметить, чтобы он во все время совершения службы хотя однажды взглянул куда-нибудь далее своего подножья, так был он сосредоточен в себе и внимателен к своему служению. Мне это очень понравилось». А восхищенный возвышенной молитвенной обстановкой в грузинской келлии отец Владимир (Колесников) отметил в своем дневнике: «Грузины — лучшие монахи на Афоне». Отец Феодосий регулярно переписывался со старцами Руссика, спрашивая у них советов по духовным делам и прося помощи в преодолении житейских и материальных трудностей.

Источник: http://afonit.info/biblioteka/zhitiya-afonskikh-podvizhnikov/truzhenik-starets-i-dukhovnik-ieroskhimonakh-feodosij-eristavi-den-pamyati-7-iyunya