Системный кризис отечественного образования как угроза национальной безопасности России

Материал подготовлен Международным научно-экспертным Советом по духовно-нравственной безопасности при Российском институте стратегических исследований (сопредседатели совета: митрополит Ташкентский и Узбекистанский Викентий, глава Среднеазиатского митрополичьего округа, постоянный член Священного Синода Русской Православной Церкви, кандидат богословия (Ташкент, Узбекистан); Слободчиков Виктор Иванович, доктор психологических наук, профессор член-корреспондент Российской академии образования (Москва); заместители сопредседателей: Абраменкова Вера Васильевна, доктор психологических наук, главный научный сотрудник института психолого-педагогических проблем детства Российской академии образования (Москва); Остапенко Андрей Александрович, доктор педагогических наук, профессор Кубанского государственного университета и Екатеринодарской духовной семинарии (Краснодар); Королькова Инга Владиленовна, кандидат педагогических наук, консультант Департамента национальной политики, межрегиональных связей и туризма города Москвы) при поддержке фонда «Русский предприниматель» (Екатеринбург).

 

1.                  НАША ПОЗИЦИЯ

 

Смысловым центром данной работы является определение теоретических и методологических оснований антропологической перспективы развития отечественного образования как фундаментального условия становления собственно человеческого в человеке, становления человека во всех его духовно-душевно-телесных измерениях. И это особенно важно именно сегодня, когда широкая педагогическая и научная общественность начинает сознательно выстраивать свои мировоззренческие основания в атмосфере духовного возрождения нашего многонационального Отечества, в ориентации на традиционные, исторически выверенные ценности.

Общепризнанным стало утверждение об уникальности российской системы образования, ее мировой значимости как культурного и общецивилизационного феномена. Отечественное образование во всех своих исторических формах всегда несло в себе мощный потенциал развития российского общества и адекватного ему государства, потенциал их жизнестойкости и жизнеспособности. Опыт XX столетия показал, что наше образование неоднократно оказывалось источником беспрецедентныхсоциокультурных достижений и технологий — ликвидации беспризорности, безграмотности, технической отсталости, социально-педагогического проектирования новых форм воспитания и перевоспитания личности (А.С. Макаренко), создания целостной развивающей системы дошкольного воспитания, образования работающей молодежи через систему вечерней сменной школы и систему заочного обучения в средних и высших учебных заведениях, создания мощного естественнонаучного и математического образования, обеспечивших стране прорыв в космическое пространство и ряда других. В настоящее время востребованность подобных технологий, как и в прошлом столетии, очевидна. Да и задачи, которые приходится решать образованию сегодня, как это ни прискорбно, по сути, практически те же.

Сегодня в нашем обществе происходит изменение статуса образования. Образование перестает рассматриваться как ведомственная отрасль, обслуживающая интересы других ведомств и социальных практик. Из ведомственной отрасли образование превращается в сферу самостоятельной общественной практики — в сферу развития личности, региона, страны в целом. Из способа социализации отдельных индивидов образование преобразуется в механизм развития культуры, общества и человека. Развивающая функция образования становится определяющей: оно превращается в «генетическую матрицу» воспроизводства общества, вы­ступает пространством личностного развития каждого человека.

В таком контексте должно быть принципиально переосмыслено само понятие «образование»; оно должно пониматься и осваиваться как особая философско-антропологическая категория, фиксирующая фундаментальные основы бытия человека и форму становления человеческого в человеке. Мировоззренческое значение антропологических идей в образовании состоит в понимании человека как творческого, самосозидающего существа, в признании человеческой личности как самоценности, в рассмотрении образования как атрибута человеческого бытия, а не как служебной функции социально-производственных систем.

Ключевая идея антропологии современного образования заключается в том, что оно не может ограничиться только трансляцией подрастающим поколениям совокупности знаний (пусть и новейших), формирования у них наисовременнейших компетенций. Социально-политическая и мировоззренческая катастрофа, постигшая нашу страну в конце ХХ столетия, обернулась антропологической катастрофой, диссоциацией собственно человеческого в человеке — от полной потери смысла жизни у одних до полной потери облика человеческого у других.

По сути, именно образование сегодня может стать беспрецедентной практикой созидания человека в целостности его человеческих проявлений, в его свободе и достоинстве. Речь идет о постановке громадной, исторической задачи для образования: оно должно стать универсальной формой становления и развития базовых, родовых способностей человека, позволяющих ему быть и отстаивать собственную человечность, быть не только материалом и ресурсом социального производства, но стать подлинным субъектом культуры и исторического действия.

Однако, чтобы все это оказалось возможным, необходимо совершить не просто косметический «европейский ремонт» нашего образования в его хаотических изменениях, или — фрагментарных «перестройках», а буквально — осуществить тотальное преображение всего его существа; преображение его онтологических и мировоззренческих оснований, его целевых устремлений, принципиальной смены сложившегося на сей день научно-технологического уклада, уже не адекватного существующим историческим вызовам России, Русскому Миру в целом.

Сегодня отечественное образование находится в точке бифуркации: либо восстановление его статуса как стратегически важной для государства сферы блага и служения, либо превращение его в инструмент цивилизационного переформатирования страны и народа в общество производства, потребления и коммерциализации услуг. Именно в этой точке бифуркации образование оказывается одной из фундаментальных составляющих системы национальной безопасности России.

Материалы Проекта призваны раскрыть и акцентировать этот — главный посыл власть предержащим для определения и принятия на высоком государственном уровне стратегии преображения и дальнейшего развития отечественного образования в ХХI веке.

 

2.                  АНАЛИЗ СИТУАЦИИ

 

1.1. Утверждения, что советская школа была самой передовой, а советский народ самый читающий в мире, широко известны. До сих пор компьютерные программы для американских фирм пишут наши бывшие соотечественники и в американских университетах преподают выпускники наших вузов. Однако если задать вопрос: приложимы ли утверждения «самая передовая» и «самый читающий» к современному российскому образованию, то можно однозначно ответить нет.

Кроме того, при анализе ситуации в системе образования Российской Федерации выясняется, что, по сути, система образования РФ готовит майдан за государственные деньги. Речь может идти о двух едино направленных процессах: профанации и саботаже патриотического и духовно-нравственного воспитания и вытеснении его воспитанием космополитически настроенного, «рыночного» человека (во временном, финансово-административном и содержательном смыслах).

В связи с этим необходимо обратить внимание на образование как часть системы национальной безопасности.

Анализ произошедших «цветных» революций, «арабской весны» и «майдана» показывают, что наиболее активной частью в них были молодые люди, которых, оказалось, достаточно легко вывести на массовые протесты и использовать в интересах организаторов революций. Можно сказать, что киевский Майдан подготовил украинский учитель. Вопрос теперь в том: когда наши студенты «запрыгают»? И первые симптомы неблагополучия в воспитательной сфере уже налицо.

В конце 2015 года студентка философского факультета МГУ Варвара Караулова, пыталась сбежать в ИГИЛ. Вслед за ней подобную попытку сделала студентка другого престижного столичного вуза Ирина Бабыкина. Этот список можно продолжить. А сколько наших студентов и выпускников просто мирно уезжают, только не в ИГИЛ, а на Запад? Уже допущены серьёзные пробелы в духовно-нравственном и патриотическом воспитании. При этом речь идёт не столько об этапе вузовского образования, когда у молодого человека мировоззрение уже практически сформировано, сколько об этапах среднего и даже дошкольного образования.

В подростковой субкультуре широко распространяются символы экстремистских движений: подростки используют их бездумно, не понимая значения, не зная ПРОИСХОЖДЕНИЯ и смысла, но взрывной потенциал СИМВОЛОВ подобен энергии заложенной мины, которую только нужно привести в действие.

Проявляются недочёты 10-15 летней давности. Эти явления — результат недобросовестной и непрофессиональной или прямо враждебной деятельности. Руководство системой российского образования должно нести ответственность за каждый подобный случай.

Естественен вопрос об устойчивости массового сознания молодежи к экстремистским проявлениям, и о тех органах, которые призваны эту устойчивость формировать. Одним из главных мест встречи подростка и молодого человека со «значимым взрослым» является школа[1]. Поэтому именно школа должна реально отвечать за патриотическое, семейное и духовно-нравственное воспитание детей и молодёжи.

 

1.2. У каждого народа есть своя веками выработанная педагогическая система со своей совокупностью целей, ценностей, норм и образовательных подходов. Она основана на определённом идеальном образе, который является мерилом, как в целом всей образовательной деятельности, так и отдельных его процессов в частности.

Это национальный воспитательный идеал. Он сформулирован в «Концепции духовно-нравственного воспитания российских школьников» как преемственная связь воспитательных идеалов эпох российской истории: преемственность образа подражания Христу, образа гражданина, отдающего себя служению Отечеству, образа служения коммунистическому идеалу, образа свободной в самоопределении личности. Сформулирован и современный идеал — образ нравственного и компетентного гражданина России, укорененного в традициях народа, ответственного за настоящее и будущее Отечества.

Провозглашая преемственность воспитательного идеала, мы утверждаем факт существования педагогической культуры народа, в которой связаны воедино различные педагогические эпохи посредством идеального образа.

Этот идеальный образ несет явственный отпечаток веры народа, выраженной в его этноконфессиональной доминанте. Обеспечить для новых поколений постижение устойчивости образа в преемственности эпох — важнейшая задача образования. Советская школа, несмотря на свой декларированный атеизм, в той мере, в какой она была патриотичной, передавала идеальный образ этноконфессиональной доминанты различными средствами — через программный материал по литературе, содержащий высокий образец нравственной жизни человека, через «моральный кодекс строителя коммунизма», списанный, как многие теперь понимают, с морального кодекса «второй скрижали» библейского закона, данного Богом человеку для исправления нравственной жизни, через образцы героического служения человеку своему Отечеству, ближним, через образцы жертвенности, явленные в героике советского кинематографа, литературы, публицистики.

Современная российская система образования, несмотря на декларацию светскости и отказа от атеизма, не приемлет элементы духовно-нравственного образования и воспитания, ориентированного на цивилизационные доминанты культурообразующей и госудрствообразующей традиционной религии (этноконфессиональной доминанты).

Несмотря на декларацию светского типа российского образования, оно до сих пор структурно, организационно и содержательно в значительной степени остаётся атеистическим, то есть не приемлющим элементы этноконфессионально-ориентированного духовно-нравственного образования и воспитания.

Многие не без основания видят, что главной целью реформ, производимых в российском образовании, является не укрепление и возрождение, а наоборот дезинтеграция этноконфессиональной доминанты российского общества. Это неизбежно приводит к разложению целостного процесса образования на противоречащие друг другу фрагменты, что фиксируется в масштабном формировании у молодежи клипового, сектантского, иррационального сознания с примитивным нигилистическим мировоззрением и экстремистским дифферентом. В настоящее время дезинтеграция этноконфессиональной доминанты проявляется в широком распространении оккультизма и неоязычества, а в перспективе чревато всплеском религиозного экстремизма: ведь религиозный экстремизм пышно разрастается именно на почве сектантства и оккультизма.

Нынешнее руководство системы российского образования навязывает разрушительную стратегию ориентации образования на «образы «Я», транслируемые в глобальном медийном пространстве. Эти образы принципиально отличаются от образов классической культуры, предназначенных побуждать человека к духовному становлению, созиданию, творчеству, развитию и преображению. Медийные образы «Я» являются предметами потребления и нацелены на то, чтобы ориентировать человека в пространстве вещей и предметов потребления, необходимых для создания соответствующего «образа Я» (какой бы образ ни стал твоим кумиром — гламурная львица, деловой яппи или независимый рокер — для тебя в обществе потребления уже готов набор вещей и услуг, которые ты должен купить, виртуальных медийных кумиров, которым должен подражать, чтобы соответствовать образу).

Виртуальные образы Я вступают в противоречие и даже в конфронтацию с идеальным образом народной педагогической культуры, стремятся поставить его в один ряд с собой, разорвать его связь с реальной историей и культурой народа, переместить в виртуальную реальность. Это дезориентирует как само общество, так и его образовательную систему.

Дезинтеграция педагогической системы народа оборачивается нестабильностью государства, поскольку неадекватное педагогическое воздействие на молодое поколение, искусственно внедренное в образование и воспитание, разрушает целостный педагогический процесс и порождает агрессивность педагогической среды, что приводит к появлению источников экстремизма.

Одной из главных угроз национальная безопасности России является угроза потери единства российского народа, раскола общества, чреватая гражданским противостоянием, острота которого может достигнуть уровня гражданской войны. Современная гражданская война, так же как и межнациональная, может носить гибридный характер. Необходимо исключить возможность использования системы образования как инструмента гибридной войны.

 

1.3. Устойчивость в обществе есть только тогда, когда у основной части народа имеется духовная доминанта — идеальный образ, отвечающий педагогической культуре народа. При этом он провозглашен и поддерживается в информационном пространстве, явным образом представлен в качестве миссии и сверхзадачи образования, а также существуют действующие механизмы развития образовательных систем, отчетливо ориентированные на этот образ.

В свете предъявленного идеального образа формируется представление об истории государства, о его месте среди государств и народов земли, о героях и великих деятелях и подвижниках. Соответственно системе образования должна быть поставлена задача формирования этно-исторического сознания и исторического мышления у учащихся ‒ юных граждан своей страны и продолжателей культурных традиций своего народа.

Сегодня ни школа, ни вуз не решают в полной мере задач формирования исторического мышления. Исторический процесс предстает перед учащимися как набор дат, имен, событий. Такое преподавание не позволяет уловить смысловую связь событий истории, понять закономерности исторического развития. Изъятие из содержания исторического образования этноконфессионального компонента в его регулятивной и аксиологической функции интерпретации исторических событий и процессов позволяет насыщать структуры исторического сознания молодежи мифами, легендами, недостоверными сведениями. Научная составляющая постепенно вымывается, замещаясь обыденными знаниями и ложными суждениями. Таким образом, принципы духовной, нравственной и информационной безопасности требуют, чтобы формирование исторического мышления производилось по учебникам истории, в которых отражен ясный смысл исторического процесса, видение места нашего народа в истории через призму патриотизма и традиционных религиозных и культурных ценностей.

В гуманитарной сфере образования особое место занимает изучение родного языка: его задача — формирование у учащихся этнолингвистической культуры, обеспечивающей преемственность духовно-нравственных и мировоззренческих основ бытия народа. Как отмечают многие исследователи, изменения в составе лексики русского языка на рубеже XX — XXI вв. имеют количественный и качественный характер, затрагивающий основную структуру лексического строя. Исследования показывают, что расширение пласта общеупотребительной лексики происходит за счет просторечных слов, тюремно-лагерного жаргона и наркологического сленга. Более всего обращает на себя внимание нарушение логики речи, деформация стилевых пропорций, несвязность высказываний. Наиболее опасно то, что тенденции декомпозиции логической структуры языка проецируются на обучение русскому языку в начальных классах по одобренным Министерством образования букварям. Учась по ним, первоклассник зачастую теряет и те знания родной речи, которые он естественным образом приобрел до школы. Согласно мнению физиологов, ряд учебников построен местами так, что провоцирует неврозы, ибо заводит учащихся в многочисленные тупики, толкает их в лабиринт пустых блужданий. Перегруженный ненужными схемами, таблицами, неуместно и несвоевременно введенной транскрипцией, он делает обучение родному языку поистине каторгой, отвращая от него.

Представителями психолого-педагогического сообщества, а также родительской общественностью много раз было отмечено излишне большое количество часов отведённого для изучения иностранных языков в Базисном учебном плане и деструктивное содержание ряда учебных пособий для школьников по английскому языку.Всё это способствует приобщению обучающихся к т.н. «западным» ценностям, резко противоречащим базовым национальным ценностям и отечественным традициям, что препятствует адекватному развитию и воспитанию личности гражданина России.

Наряду с углублённым изучением за государственные деньги иностранных языков, продолжение курса «Болонского процесса» процедурно облегчает и мотивирует отток из России лучших квалифицированных кадров за границу, что делает российскую систему образования в итоге малоэффективной для своей собственной страны. Процессы иммиграции связаны кроме потери кадров порой и с такими негативными процессами как утечка секретной информации, передача российских технологий геополитическим конкурентам и потенциальным противникам. В дальнейшем может наблюдаться заметное ослабление интеллектуальной элиты страны, научно-техническое и технологическое отставание, деградация экономики.

Генерируемая в настоящее время в системе образования деформация гуманитарной сферы является прямой угрозой целостности и адекватности мировосприятия подрастающим поколением, а, следовательно, в ближайшей перспективе создает благоприятную почву для успешного применения технологий управляемого хаоса, этого опасного оружия современной консциентальной войны (войны с сознанием).

Как представляется, для исправления ситуации в первую очередь необходимо разработать новую концепцию преподавания русского языка и литературы, который должен быть ориентирован на их классическое начало. Необходимо увеличить число часов на изучение русского языка и литературы и ввести строгий отбор рекомендованных произведений с ориентацией на русскую классическую литературу как хранительницу высоких эстетических норм и нравственных воспитательных образцов.

Блокируется развитие новой образовательной области «Духовно-нравственная культура народов России». Будучи введенной в предметную структуру базисного учебного плана начальной школы, она до сих пор ограничена небольшим по объему курсом (36 часов) в четвертом классе. Рекомендации Министерства образования по её развитию в основной школе оказываются заведомо нереализуемыми: нет примерной программы. Механизм развития методической базы не только не создается, но и построена целая система препон для его формирования (в частности, процедуры допуска учебных пособий).

Содержание гуманитарного образования строится таким образом, чтобы максимально затруднить формирование российской цивилизационной идентичности и способствовать формированию идентичности иноцивилизационной, западной. Последствия такой образовательной политики в полной мере проявили себя на Украине.

 

1.4. Ещё одной угрозой национальной безопасности, связанной с отсутствием четких позитивных ориентиров в современном российском образовании, является демографическая. Россия занимает первое место в мире по территории и лишь 8-ое по численности населения. Современная школа не ставит целей а, соответственно, и не решает задач по подготовке молодёжи к семейной жизни и укреплению семьи. Наличный кризис семьи усугубляется тем, что современное российское образование не является семейно-ориентированным. Учебный курс, рассматривающий проблемы формирования и развития семьи в начале 90-х годов был выведен из Базисного учебного плана школ. В образовательных учреждениях различного типа, в разных регионах РФ накоплен положительный опыт преподавания курса «Нравственные основы семейной жизни» и других аналогичных курсов (например, предмета по выбору «Семьеведение» и др.). Несмотря на позитивную оценку педагогическим сообществом такой образовательной практики, а также на стремление родительских сообществ вернуть семейно ориентированный учебный курс в Базисный учебный план для старших классов, эта инициатива упорно игнорируется Министерством образования и науки Российской Федерации.

Кроме того, тема традиционной семьи и традиционного семейного уклада воспитания широко отражена в классической литературе, в народной педагогической культуре, в агиографической традиции русской словесности. Однако это содержание не находит места в подборе произведений, рекомендованных для чтения школьникам. Программы вводят в круг чтения школьников такие произведения, как «Здравствуй грусть» Франсуазы Саган, «Гранатовый браслет» Чехова, «Лолита» Набокова или «Темные аллеи» Бунина. Высокий эстетический художественный уровень выдвигается как главный аргумент их полезности для школьников. Однако нравственные проблемы, поднимаемые в этих произведениях, непосильны для школьников, лежат далеко за пределами возрастосообразных задач их взросления. К тому же у этих авторов есть и другие произведения, также великолепные с эстетической точки зрения, но несущие внятный для юного ума нравственный посыл.

 

1.5. Процессы реформирования образования затрагивают не только содержание образования, создавая системные проблемы в знаниевых и воспитательных компонентах, но и разрушают логистическую структуру территориального размещения образовательных учреждений.

Так серьёзной угрозой, исходящей от руководства российским образованием является разрушение системы сельских школ. Они продолжают массово закрываться. Современное российское село продолжает деградировать в связи с сокращением числа сельских школ, связанным с огульным осуществлением т.н. оптимизации расходов на содержание муниципальных и региональных структур образовательных организаций — это ещё одна прямая угроза национальной безопасности. Аргументация чиновников — «нерентабельность» и «неэффективность» сельских школ наивна и нелепа. С такой же степенью наивности можно говорить о «не рентабельности» теоретической науки. Непропорциональность и неадекватность аргументации в пользу сиюминутно-материального эффекта по сравнению с негативными социально-экономическими последствиями очевидна. Без развития села невозможно импортозамещение в продовольственной сфере.

Кроме того, сообщества людей, формирующиеся на основе общественной практики труда на родной земле выполняют в обществе важную культурообразующую роль. Неэффективный с точки зрения получения прибыли в логике капиталистического производства, труд на земле обладает высоким духовным потенциалом, и является важным ресурсным значением для развития культуры общества.

 

1.6. Дефекты в управлении. Главная проблема построенной сегодня системы управления российским образованием заключается в том, что стратегическое мышление в ней не проявлено. Стратегические ориентиры образования предъявляются членам управленческих команд фрагментарно, в отрыве от признанных научных концепций науки управления. Управленческие документы не содержат в себе развернутого, последовательного стратегического взгляда на развитие образования. Более того, они зачастую противоречат один другому. Ситуация с управленческими документами часто напоминает популярную в «лихие» 90-е годы мошенническую игру в наперсток (самый яркий пример — ситуация с отменой в 2014 году принятой в 2000 году «Национальной доктрины образования до 2025 года»).

В такой ситуации практика управления основывается на неосмысленном выполнении поручений и предписаний вышестоящего руководства, без учёта смыслов, сущности и целей этих поручений.

В теории управления такая практика известна, описана. Это практика управляемой деконструкции объектов, она применяется для разрушения систем, подлежащих уничтожению.

В документах, претендующих на стратегическое значение, в основу образовательных стратегий (концепций) полагаются быстро меняющиеся, временные конкретно-исторические задачи экономического, политического, социального характера, ошибочно принимающиеся за стратегические приоритеты, отвлекающие на себя колоссальные ресурсы и не приносящие должных результатов. Они не обеспечивают главное — «онтологический статус «образования вообще» и, соответственно, фундаментальные смыслы современного образования».

Современные отечественные реформаторы «стратегии» не видят дальше 10 или 15-ти лет, тогда как стратегия — это вектор, ориентированный на абсолютные цели, который не изменятся через 50, или 150, или даже 500 лет.

Управление на основе базовых национальных (цивилизационных) ценностей и стратегических целей, обозначенных в новейшей стратегии национальной безопасности (2015 год), сегодня полностью отсутствует в отечественной системе образования. Декларируемые в ключевых управленческих документах цели развития российского образования («Концепция Федеральной целевой программы развития образования на 2016 — 2020 годы») не соответствуют базовым национальным ценностям.

Наблюдается разрыв между ценностными и целевыми ориентирами. «Стратегия развития воспитания в РФ до 2025 г.» декларирует ценности, но не указывает цели как их достичь и удержать, а «Концепция Федеральной целевой программы развития образования на 2016 — 2020 годы» формулирует цели развития образовательной системы в полном противоречии с базовыми ценностями. Это дезориентирует практиков и управленцев, создаёт почву для лицемерия и двойных стандартов в профессиональном педагогическом сообществе.

Существует достаточно документов, в которых декларированы традиционные ценности как основа развития образования в России. Ценностная декларация содержится в Преамбуле Конституции РФ и полагает в качестве ценностей — свободу и независимость России, многонациональный народ РФ, соединенный обшей судьбой на родной земле, память предков, завещавших нам любовь и уважение к Отечеству, веру в добро и справедливость, ответственность за свою Родину перед нынешним и будущими поколениями.

Национальная доктрина образования, успевшая сыграть свою роль в становлении стратегических ориентиров, указывает на такие ценности как — историческая преемственность поколений, сохранение и развитие национальной культуры, нравственность и патриотизм, взаимное уважение народов и культур,. Духовно-нравственное развитие человека и духовно-нравственные ценности, выработанные в процессе исторического развития России, положены во главу угла и в Законе об образовании (2007) и в ФГОС (Концепция духовно-нравственного развития и воспитания личности гражданина России», 2009, предлагающая понятие базовых национальных ценностей), и в Стратегии воспитания (2015).

Эти концепты указанных документов очерчивают горизонты созидательной стратегии развития отечественного образования.

Однако управленческий механизм реализации заявленных идей не построен. Более того, ситуация с некоторыми документами демонстрирует, что команда Министерства образования, под объективным давлением патриотической общественности допуская принятие документов, декларирующих созидательную стратегию развития образования в России, активно противодействует построению системной практики реализации заявленных приоритетов. Так, в редакции Закона об образовании от 2007 года была выстроена адекватная данной задаче иерархия образовательных результатов. Закон определял, что образовательные программы должны обеспечить духовно-нравственное развитие, воспитание и качество подготовки обучающихся (ст.9 п.6). Но этот закон более не действует. В сменившем его Законе от 2013 года в определение целей образования заложена двусмысленность. Декларируется, что образование осуществляется в целях интеллектуального, духовно-нравственного и (или) профессионального развития обучающихся. Использование союза или в определении нормы закона создает ситуацию абсурда: анонимный субъект общественной практики получает возможность и право присвоить себе прерогативу определения иерархии целей образования.

Показательна позорная история с Национальной доктриной образования. Документ появился в 2000 году. Имея название «Национальная доктрина образования в РФ до 2025 года», он стал уникальным документом стратегического долгосрочного планирования в образовании. Создан документ в контексте задачи, поставленной первым Президентом России — разработать национальную идею. На волне обсуждений вместо национальной идеи появилась национальная доктрина образования, она широко обсуждалась научно-педагогическим сообществом на всем пространстве России — от Калининграда до Владивостока. Статус такого документа требовал обсуждений в Думе и подписи Президента. Однако документ был принят постановлением Правительства Российской Федерации от 4 октября 2000 г. № 751 «О национальной доктрине образования в Российской Федерации до 2025 года». Доктрина всячески замалчивалась, многие документы в сфере образования принимались при полном игнорировании ее приоритетов. Однако в педагогическом сообществе о ней не забыли. Когда проходило широкое обсуждение Федеральных государственных образовательных стандартов в 2008-2009 году, ряд их важнейших положений об определяющем значении преемственности поколений, духовно-нравственного развития и воспитания в иерархии целей образования, о значении традиционных ценностей в содержании образования продвигались в опоре на положения Национальной доктрины образования.

И видимо, чтобы предотвратить повторение ситуации, Национальная Доктрина образования была тихо отменена постановлением Правительства РФ от 29 марта 2014 г. № 245 «О признании утратившими силу некоторых актов Правительства Российской Федерации». В качестве документа, утратившего силу, Доктрина значится под № 51 в списке из 96 документов. Стратегический документ поставлен в один ряд с актами, определяющими меры по обеспечению специализированной мебелью образовательных учреждений (№ 14 списке: «Постановление Правительства Российской Федерации от 15 июня 1994 г. № 688).В примечании к списку указаны основания для отмены: «Данные меры обусловлены приведением нормативной правовой базы в соответствие с Законом об образовании и сопутствующими ему поправками.

Как отмечается на сайте Правительства РФ, некоторые акты фактически уже «утратили силу, другие противоречат законодательству, еще часть регулируют правоотношения, которые должны регламентироваться ведомственными актами». Остается только догадываться — Доктрина образования, определяющая стратегию развития образования до 2025 года утратила силу? На каком основании? Или она противоречит законодательству? Каким нормам закона может противоречить документ, согласно которому эти нормы должны приниматься на его основе? Или этот документ имеет ведомственный характер? Тогда какое ведомство должно отвечать за национальную стратегию образования?

Наряду с отменой в марте 2014 году Национальной доктрины распоряжением Правительства Российской Федерации (от 29 мая 2015 г. № 996-р) принята «Стратегия развития воспитания в РФ до 2025 г.». Этот документ по статусу ниже Доктрины (всякая стратегия принимается на основе Доктрины). Он охватывает только часть образовательной реальности — воспитание. Документ этот представляет собой лишь бессистемное описание направлений деятельности. Его нельзя назвать полноценной стратегией. Он не содержит механизмов реализации заявленных приоритетов. Одновременно Правительство Российской Федерации распоряжением от 29 декабря 2014 г. № 2765-р утверждает «Концепцию Федеральной целевой программы развития образования на 2016 — 2020 г.г.», которая определяет реальные управленческие механизмы развития системы образования в РФ на пять лет. При этом целевой вектор программы никак не связан с проблематикой духовно-нравственного развития и воспитания на основе традиционных ценностей и даже противоречит ему. Если категория духовно-нравственного развития ориентирует образование на становление целостного человека, то целевая программа говорит о человеческих ресурсах производственной системы в ее современной либерально-технократической форме, уже уходящей в прошлое.

В педагогическом сообществе до сих пор не оформлено четкое представление о сущности и смыслах государственной политики в сфере духовно-нравственного образования (развития, обучения и воспитания). В России накоплен большой опыт в области духовно-нравственного воспитания, полученный за 30 лет на началах инициативного общественно-педагогического движения в профессиональном сообществе, в социально-педагогическом партнерстве с родительской общественностью, Русской Православной Церковью, профессиональными сообществами спасателей (подведомственными МЧС), во многих регионах поддержанный субъектами государственной власти. Однако масса документов и материалов (нормативно-правовых, аналитических, идеологических, программных и т.д.), в большей или меньшей степени посвященных вопросам духовно-нравственного образования, пока не подвергается специальному выявлению, изучению, анализу, обобщению и популяризации. Зачастую их научное обобщение вызывает сопротивление в господствующих научно-педагогических корпорациях.

В вопросах государственной политики в области духовно-нравственного образования часто проявляется некомпетентность работников сферы управления образованием на всех уровнях. Не поставлена задача формирования системы повышения квалификации по проблемам духовно-нравственного образования для данной категории государственных служащих. Нет федерального заказа на разработку стратегий и создание механизмов духовно-нравственного развития и воспитания. Эта объективно стоящая задача реализуется в некоторых регионах по инициативе субъектов государственного регионального управления. В регионах появляются целевые программы духовно-нравственного просвещения, развития, воспитания населения в том числе на началах межведомственного взаимодействия структур управления образованием, социальной защитой и пр. Однако в других регионах эта деятельность блокируется, и также по инициативе субъектов управления, остающихся анонимными, и в региональных программах развития образования упорно игнорируется или искажаются цели и задачи духовно-нравственного развития и воспитания.

Имеет место непонимание широким кругом управленцев от образования, в том числе директоров и заместителей директоров школ, сущности ФГОС общего образования, заключающейся в полагании духовно-нравственного развития и воспитания личности гражданина России в основание всех видов и форм образовательной деятельности.

 

1.7. Современная российская система образования неэффективна ещё и в отношении дисбаланса финансирования между системами управления и надзора и собственно образовательными учреждениями. Контрольно-надзорная система за последнее время непропорционально разрослась, в то время как многие образовательные учреждения, как в сельской местности, так и в малых и больших городах были расформированы. Таким образом, штат управленцев от образования и их оклады выросли пропорционально числу расформированных образовательных учреждений, уволенных педагогов и преподавателей.

Сам процесс управления как механизм приведения деятельности в соответствии с нормами (законами, нравственными принципами и т.д.) профанирован. По сути дела мы имеем в настоящее время не столько управление образованием, сколько манипулирование педагогическим сообществом посредством жёсткой административной регламентации действий педагога. В практике очевиден шантаж практикующих педагогов функциональными обязанностями.

Это неизбежно следует за потерей ценностных оснований педагогической практики. Если ценности не утверждены и цели образовательной деятельности не приведены в соответствие с базовыми ценностями, невозможно правильно выбрать педагогическиетехнологии, средства и правильно выстроить всю педагогическую деятельность. Осмысленная деятельность, направленная на получение осмысленных результатов превращается в формальное функционирование. И роль чиновника при этом сводится к чёткому обеспечению этих формально функционирующих процессов. Механизмы образовательной системы работают, а ожидаемого для общества и государства результата не получается.

 

1.8. Образование в «Законе об образовании» декларировано как «общественное благо», а направление реформ превращает ее в отрасль капиталистического производства, т.е. в область, которая должна контролироваться монополиями и приносить экономическую прибыль. При этом критерии качества и эффективности, внедряемые в образование, заимствуются из области менеджмента сферы услуг. Эффективность деятельности образовательных организаций оценивается по формальным критериям, главной расчетной единицей оценки становится прохождение образовательной программы, качество освоения которой измеряется формализованными количественными процедурами, все больше отчуждаемыми от содержательного педагогического процесса. Между тем, возможности формальных количественных процедур ограничены.

ЕГЭ — как универсальный количественный показатель качества освоения образовательных программ общего образования многими оценивается как инструмент, оказывающий разрушительное влияние на фундаментальное ядро образования и уровень образования.

На заседании Государственного совета 23 декабря 2015 года лидер партии «Справедливая Россия» Сергей Миронов, говоря о снижении уровня образования в процессе реформ, привел в пример результаты ежегодной Международной математической олимпиады, прошедшей в Таиланде: «Российская сборная заняла 8-е место по баллам, а в общекомандном зачете, по медалям, оказалась на 21-м. Хотя до этого десятилетиями наши школьники занимали на подобных олимпиадах первые места, и последний раз это было в 2007 году. Потом три года подряд мы были вторыми, следующие четыре года — четвертыми, а теперь вот — 8-е место. Эта печальная статистика служит абсолютно объективной оценкой ЕГЭ, который был введен в качестве обязательной формы оценки знаний как раз в 2008 году».

Однако у процедуры ЕГЭ есть другая сторона, благодаря которой у него много защитников. Создавая видимость независимой оценки качества образования, он позволяет формировать технологичные системы с их последующей монополизацией. Данный процесс формирует специфический социальный слой менеджеров в образовании, которые мыслят не педагогическими категориями, главная из которых — человек, его ценности, его достоинство и качество жизни, а экономическими категориями прибыли, экономической эффективности и капитализации. Именно этот слой постепенно захватывает в свои руки управление отечественным образованием и подчиняет ее развитие своему узко корпоративному интересу, который заключается в том, чтобы получать прибыль в подконтрольной сфере общественного производства.

В годы реформ неоднократно имели место факты прямых рейдерских захватов образовательных учреждений. Когда над образовательной организацией с давними традициями, сложившимся преподавательским коллективом, обеспечивающим высокое качество образования, устанавливали контроль группы тех, кто, определяя себя как «эффективных менеджеров», постепенно меняли качественные характеристики образовательного процесса в сторону коммерческой структуры, работающей в логике достижения формальных показателей. Такой стиль руководства является разрушительным для профессиональных традиций и резко снижает качество образования, внешне демонстрируя «высокую эффективность» формальных показателей, которые имеют мало отношения к действительным образовательным результатам.

Примером такого мышления является и новейший управленческий документ, определяющий текущее направление катастрофических трансформаций в системе образования Российской Федерации — «Концепция Федеральной целевой программы развития образования на 2016 — 2020 годы». (Правительство Российской Федерации, распоряжение от 29 декабря 2014 г. № 2765-р).

Программа изначально не выстроена в категориях национального воспитательного идеала — как воспитание нравственного человека, обладающего гражданским, патриотическим сознанием, компетентного и ответственного в своей профессиональной сфере. «Целью Программы является обеспечение условий для эффективного развития российского образования, направленного на формирование конкурентоспособного человеческого потенциала».

Человек отменяется — так читается цель Федеральной целевой программы. Онтологическое содержание человека, его целостность и укорененность в истории и культуре определяет целостность социально-педагогической реальности. Документ «Концепция Федеральной целевой программы развития образования на 2016 — 2020 годы» фактически производит ее фрагментацию. Логика фрагментации заложена в самом способе постановки задач программы. В ней нет задач системного развития образования, поскольку не выявлена миссия, не определены ценности как системообразующее. Определены только задачи и направления, каждое из которых выделяет фрагмент целостной социально-педагогической реальности (работа с талантливыми детьми, работа с детьми из неблагополучных семей, развитие дополнительного образования, построение системы независимой оценки качества образования и пр.) И под каждую из задач формируется механизм собственного развития этого фрагмента реальности в его собственной логике: создание для него блока нормативных документов, образовательных программ, экспериментальной работы, критериев оценки эффективности и пр. В реальности талантливые дети, дети из неблагополучных семей и обычные дети учатся в одном классе и вместе посещают органиазции дополнитеьного образования, но программа не ставит задачи создания механизмов формирвоания и развития единого воспитательного пространства школы, района, т.е. не задается способ связывания выделенных фрагментов и таким образом программирует фрагментацию профессионального сознания педагога.

Самой капиталоемкой задачей Целевой программы является создание системы независимой оценки качества образования. Эта задача — совершенно иной системный уровень реализации экономических идей, вдохновлявших создателей системы ЕГЭ. Для всякого элементарно грамотного в экономике человека, очевидно, что «национально-региональная система независимого мониторинга и оценки качества образования на всех его уровнях» — это капиталоемкий и очень прибыльный коммерческий проект, на который должна будет работать вся система российского образования.

Поскольку в Целевой программе никак не рассматривается проблематика разработки и общественного обсуждения показателей качества образования, а сама образовательная цель сформулирована не в педагогических, а в экономических категориях, очевидно, что разработчикам не важна релевантность системы показателей оценки качества образования, она не составляет для них научной проблемы. Для них важно только сам факт существования единой системы оценки качества образования (при отсутствии критериев собственно качества образования) и подчиненное положение всех образовательных организаций этой системе.

Таким образом, имеет место процесс формирования касты образовательных менеджеров-экономистов, которые готовы «переродить» всю систему образования. С точки зрения психолого-педагогической науки многие их действия не оправданы, что говорит об их непрофессионализме. Зато они в своём роде «конкурентны» и «успешны», только в другой области — являются «профессионалами в получении денег» или, как в своё время высказался В.В. Давыдов, успешно занимаются «подготовкой организаторов чужой жизни в свою пользу».

Здесь уместно сравнение с биологическими системами. В государственном организме система образования должна быть органом, обеспечивающим нормальную жизнедеятельность всего организма. Чем отличается жизненно важный орган от злокачественного новообразования или от паразита? От солитёра, например, отличается тем, что он составляет органическое единство с целостной биологической системой и служит ей на пользу, а паразит нет. Злокачественная опухоль — бывшая часть организма, но переродившаяся со служения общей пользе на служение самой себе. Если паразиты выводятся из организма путём принятия соответствующих препаратов, то злокачественная опухоль вырезается посредством хирургической операции. Иными словами бесполезно декларировать благие намерения или ждать высоких достижений при существующей команде в руководстве Министерством образования. Логика действия этой команды не оставляет возможности расценить ее иначе как команду наемных менеджеров на службе корпоративного транснационального субъекта, Который — пока достаточно успешно — реализует, по крайней мере, две цели относительно системы российского образования:

(1) превратить ее в доходную отрасль капиталистического производства, расходы на которую несет российское государство, а прибыль от которой присваивается этим корпоративным субъектом;

(2) настроить ее на производство «человеческого капитала», инвестируемого в глобальное мировое производство в интересах транснационального субъекта (утечка интеллектуально, артистически и т.п. талантливых людей за рубеж). А также на производство «человеческих ресурсов» — людей потребительского общества, бездумных исполнителей узких специализированных функций в системе разделения труда, лишенных идеалов и ценностей родины и семьи, удобосклоняемых к потреблению продуктов и услуг глобального рынка, все более разворачивающегося в сторону продуцирования у человека виртуальных и противоестественных потребностей.

 

1.9. Если оценивать результаты деятельности образовательной системы, используя критерии «успешность» и «конкурентоспособность», то на государственном уровне их нужно мыслить не столько в экономическом или финансовом, сколько в морально-идеологическом, геополитическом, военном и культурном смыслах. Такая результативность возможно только при обеспечении устойчивости духовной основы образования. А для этого нужна совсем другая модель образования.

Образовательная модель, которая реализуется Министерством образования и науки Российской Федерации, не соответствует цивилизационной модели России и противоречит «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации», принятой 31 декабря 2015 года (Указ Президента РФ ОТ 31 декабря 2015 г. N 683 «О стратегии национальной безопасности Российской Федерации»). В частности в Стратегии говорится о том, что логика момента в сфере национальной безопасности заключается в сохранении суверенитета России и утверждении её роли, как одного из лидеров в полицентрическом глобальном мире, что обеспечивается сохранностью и защитой ценностной основы нашей цивилизации.

Один из важных факторов угрозы национальной безопасности связан со стремлением США и его партнеров сохранить доминирование в мире через повсеместное насаждение модели глобализации по образцам западной цивилизации как единственного центра глобального управления. Нынешняя модель российского образования является частью проекта по созданию глобальной образовательной модели, выстроенной по заказу западных финансово-политических институтов.

В качестве серьезной угрозы национальной безопасности России отмечаются действия агентов идеи доминирования в мире западной цивилизационной модели — действия в сфере, как политической, так и информационной. Можно сказать, что в образовательной сфере такими агентами является нынешнее руководство Министерством образования и науки Российской Федерации.

Россия определяет себя как одного из лидеров иной модели глобализации — полицентрической, где каждый цивилизационный регион имеет возможность развиваться на основе собственных цивилизационных традиций и утверждать свой национальный суверенитет в логике партнерства и равноправных отношений. Однако для этого ей необходимо иметь не только суверенные политику, вооружённые силы, промышленность и сельское хозяйство, но и суверенную образовательную систему, Ориентированную на утверждение российской цивилизации как равноправного партнера в современном пространстве геополитической конкуренции, соответствующую традициям ее исторического развития и преемственно вбирающую в себя модели российского образования, выработанные в различные эпохи ее бытия во времени мировой истории: аскетическое, братское и общинное образование древности, классическое образование имперской эпохи, фундаментальное образование советского периода

В пункте 11 Стратегии национальной безопасности одним из факторов суверенитета России в международной системе сил рассматриваются духовные компоненты: «Возрождаются — традиционные российские духовно-нравственные ценности. У подрастающего поколения формируется достойное отношение к истории России. Происходит консолидация гражданского общества вокруг общих ценностей, формирующих фундамент государственности, таких как свобода и независимость России, гуманизм, межнациональный мир и согласие, единство культур многонационального народа Российской Федерации, уважение семейных и конфессиональных традиций, патриотизм». Таким образом, в Стратегии уже заложены ценностные ориентиры построения новой модели российского образования.

Как уже было показано выше, поддержка традиционных ценностей как основы развития образования декларирована в ряде образовательных документов (Федеральный государственный стандарт, «Концепция духовно-нравственного развития и воспитания личности гражданина России», «Стратегия развития воспитания в РФ до 2015 г.»), но остается на уровне деклараций, не подержанных продуманными государственными программами.

Напротив, целый ряд управленческих механизмов в сфере образования целенаправленно разрушает эти традиции. Так, механизм формирования учебного плана школ не открывает возможности полноценного развития образовательной области «Духовно-нравственная культура России». Механизмы контроля качества образования и аттестации педагогических кадров разрушают профессиональную педагогическую традицию, которая является важным актуальным ресурсом развития образования. Механизм экспертизы учебных пособий и допуска их в образовательную среду не позволяет сформировать достаточную методическую базу для развития содержания образования на основе традиционных ценностей, но напротив, открывает широкую дорогу для проникновения в школу учебной литературы, созданной на иных цивилизационных основаниях.

Для исправления складывающейся ситуации, в организационном плане, представляется необходимым иметь компетентный орган или ряд компетентных органов и институций, непременно с участием профессионального сообщества и широкой общественности, в том числе инициативных движений, представляющих родительское сообщество и традиционные религиозные организации.

Однако в настоящее время в гуманитарной сфере в России не осталось ни одной инстанции, которая могла бы давать независимую экспертную оценку деятельности Министерству образования и науки и назвать вещи своими именами. Российская академия образования стала подчинённой структурой Министерства образования, а Российская академия наук находится в состоянии ползучей реформации. Общественно-педагогическое движение находится в латентном состоянии и не имеет внятных организационных форм и механизмов предъявления своей позиции.

1.10. Сегодняшнее состояние человека и общества напоминает ситуацию с использованием природных ресурсов. Люди сначала безоглядно пользовались природой, пока её ресурсы не стали иссякать. И только тогда люди задумались об охране окружающей среды.

Так и с понятиями «патриотичность», «духовность», «семейственность» произошло то же самое. Дореволюционные поколения накопили большой потенциал человечности — преданности Родине, верности семье, веры в Бога. За прошедшее столетие эти ресурсы иссякли и многие перестали верить, любить Родину, хранить семью.

Если до настоящего времени негативные последствия рыночного подхода в образовании ещё не ощущались в значительной степени, то это объясняется наличием в обществе тех воспитательных ресурсов, которые создали предшествующие поколения. Скоро же наступит период, когда эти ресурсы иссякнут и начнут активно проявляться процессы общественной деградации.

 

1.11. Необходима новая стратегия развития образования, в которой интерес транснациональных корпораций будет ограничен логикой отношений равноправных геополитических партнеров в многополярном мировом пространстве, заявленной в Стратегии национальной безопасности. Центральное место в ней займет интерес государства, ориентированного на вектор суверенного цивилизационного развития, интерес национально ориентированных производственных корпораций и интерес общества, заявляющего в качестве приоритета высокое качество жизни человека в России, утверждение в преемственности поколений её духовной самобытности, проявленной в духовных и культурных традициях нашего цивилизационного мира.

В связи с этим перед современным российским обществом и государством стоит важная и ответственная цель — изменение парадигмы образования. Не имеет смысла нынешнюю систему образования в России обновлять и реконструировать. Её нужно менять. Монополизм либеральный нужно менять монополизмом патриотическим. Патриотически ориентированная национальная идея России, по словам нашего Президента — это сама Россия, ее люди, соединенные общим призванием хранить Отечество и сообща созидать наше общее будущее, утверждать его трудом на историческом поприще отцов и дедов.

Мы должны развивать именно своё основанное на многовековых традициях образование и выводить его на качественно новый уровень. В этом случае нам необходим поиск принципиально новой системы образования.

Российскому образованию нужна модель не отстающая и уходящая, а опережающая. Эта модель может быть создана на антропологических основаниях. Её интенциональный       объект — человек, сохранение и утверждение облика «вечного человека» в его целостности — подлинности человеческого существования, — в условиях технократической экспансии — и воспитание способности и решимости человека к смене вектора цивилизационного развития с «трансгуманистической» потребительской цивилизации, убивающей человеческое в человеке на цивилизацию, создающую условия для духовного роста и становления человечности в каждом человеке.

В новой стратегии российского образования необходимо развернуть его антропологические основания, его мировоззренческое содержание, характеристику основных традиций, образующих цивилизационную основу развития России, включая профессиональную педагогическую традицию, которая основана на идее воспитания человека, свободно и ответственно посвящающего себя служению Истине и Благу.

 

3.                  ФАКТОРЫ РАЗРУШЕНИЯ ОБРАЗОВАНИЯ В РОССИИ

 

Аналитических статей, социологических исследований и даже фельетонов, описывающих ситуацию целенаправленного развала российского образования, написано много. Ограничимся перечнем факторов разрушения образования в России, разделив их на четыре группы.

 

А. Стратегически-целевые факторы.

1.                           Отмена советской стратегической цели образования, сформулированной в виде крупного антропологического идеала («всесторонне развитая гармоничная личность»), привела к мировоззренческому вакууму сверхзадач у педагогического сообщества. Отсутствие высокой сверхзадачи тормозит и приземляет систему, превращая её из стратегически важной сферы в технический социальный довесок.

2.                           Утрата стратегической цели быстро превратила образование из блага и служения в часть сферы услуг, то есть потребления, что и было узаконено нормативно-правовыми документами.

3.                           Образование как часть сферы потребительских услуг способно лишь на воспитание потребителей (что и было провозглашено высшим руководством образования).

4.                           Превращение школьного учителя и вузовского профессора в педагогического официанта, предоставляющего педагогические услуги, резко уронило престиж педагогической профессии и, как следствие, привело к разрушению системы педагогического образования.

 

Б. Содержательные факторы.

1.                           Компетентизация содержания и введение новых учебных планов и стандартов в считанные годы свели на нет фундаментальность и энциклопедизм (как главные признаки общего образования) и породили утилитаризм и функционализм (человек-потребитель и человек-функция). Это погубило любовь к чтению и тягу к широкой образованности.

Мнение профессионального педагогического сообщества о том, как изменилось качество образования в результате превращения его в сферу потребительских услуг? (в %) (исследование Т.А. Хагурова, А.А. Остапенко)

Варианты ответов	Всего	СПО педагоги со средним проф. образованием	ВО педагоги с высшим образованием	КН кандидаты наук	ДН доктора наук
Резко улучшилось	0,8	0	1,3	0	0
Незначительно улучшилось	12,4	17,1	12,9	4,8	13,7
Осталось без изменений	12,5	16,1	11,8	5,7	4,7
Незначительно ухудшилось	19,8	28,6	19,2	23,9	9,1
Резко ухудшилось	43,4	28,1	44,7	54,8	63,2
Затруднились ответить	7,8	8,4	8,2	3,9	4,6
Другое	3,3	1,7	1,9	6,9	4,7

 

2.                           Резкое сужение содержания естественнонаучного школьного образования разрушило у целого поколения целостную картину мира, что привело к процветанию лженаучных увлечений, магии и оккультизма (так исчезновение астрономии из школьного курса сопровождается массовым увлечением астрологией).

3.                           Расширение содержания гуманитарного образования было осуществлено не благодаря усилению нравственного компонента в преподавании отечественной истории и классической литературы, а посредством введения с 5-го класса курса обществознания, через который происходило и происходит насаждение чуждой нашему обществу системы мировоззренческих установок и ценностей. При этом экзамен по обществознанию стал обязательным для поступления почти на все гуманитарные специальности.

4.                           Профилизация старшей школы, совмещённая с подготовкой к ЕГЭ, привела к тому, что глубины в образовании не добавилось, а узость настигла. Сегодняшняя школа обязательно погубит Леонардо, Пушкин не пройдёт тестирование по математике, а Царскосельский лицей не сможет называться лицеем из-за несоответствия лицейскому профилю. Поскольку повсеместно перейти на профиль невозможно (особенно в сельских небольших школах), это породило оксюморон «универсальный профиль». Это не меньшая нелепость, чем «профильный университет», которых у нас стало больше, чем просто классических университетов.

5.                           ЕГЭ как тестовая форма контроля разрушил традиционную целостность и системность мировоззрения школьников. Учитель, зная, что его учеников будут проверять фрагментарно-тестово, натаскивает на эту тестовую форму.

 

В. Организационно-экономические факторы

1.                           Переход к нормативно-подушевому финансированию школ резко увеличил среднюю наполняемость классов, которая в большинстве городских школ страны превысила предельно допустимую (25 чел.).

2.                           Требование нового закона об образовании о том, что зарплата в образовании должна быть не ниже зарплаты в промышленности региона, привело к массовому сокращению учителей школ и преподавателей вузов (в первую очередь за счёт опытных пенсионеров и высококлассных квалифицированных совместителей) и резкой перегрузке оставшихся.

3.                           Растущее с 2009 года число учеников в школах и одновременное резкое сокращение числа учителей привело к усугубляющемуся дисбалансу (перегрузке учителей и дефициту внимания ученикам).

4.                           Одновременно с сокращением количества педагогов выросло в разы на всех уровнях количество чиновников в системе управления образованием. Региональные управления реорганизованы сначала в департаменты региональных администраций, а затем в региональные министерства с одновременным повышением зарплат, несравнимых с зарплатами учителей и профессоров.

5.                           Эта армия управленцев в 10-12 раз увеличила документооборот и ненужное планирование и отчётность. Педагогическая компетентность большинства чиновников вызывает большие вопросы. В результате то, что хорошо выглядит в лозунгах и отчётах, зачастую плохо совмещается с сутью образования без разрушения этой сути.

6.                           Одновременно с увеличением штатов в органах управления фактически сокращены функции развития и методической помощи, которые заменены функциями контроля и надзора, полностью лишив школы методической свободы.

7.                           В итоге бόльшая часть времени и сил педагогов тратится не на работу с детьми и родителями, а на то, чтобы ублажить разного рода надзирателей (которые, как известно, нужны только преступникам) или переписывание сотен страниц программ, планов и отчётов.

8.                           Школы и вузы, находящиеся в состоянии подготовки к лицензированию, аттестации или аккредитации, месяцами находятся в состоянии профессионального паралича. Учителя и преподаватели месяцами не имеют возможности заниматься своим профессиональным ремеслом.

9.                           Перевод образования на «рыночные» отношения, в которых мерилом стала эффективность и внешний имидж, на десятилетия исключил из образования воспитательный компонент.

10.                       Результативность работы педагогов и руководителей чаще всего оценивается не результатами работы с детьми и студентами, а количеством и качеством написанных бумаг, а также количеством конкурсов, в которых школа, вуз, педагог приняли участие. Зарплата руководителя школы или вуза через систему так называемых эффективных контрактов ставится в зависимость от количества конкурсов, фестивалей и прочих мероприятий, в которых школа или вуз приняли участие.

 

Г. Воспитательные факторы.

1.                           Произошло медленное разрушение культуры детства: через изменение родительско-детских отношений от послушания и почитания старших к потреблению и доминированию прав ребёнка; через утрату чистоты детства, требующей защиты от грязи, страха и насилия; через искусственное изменение проповедующей чистоту, целомудрие, доблесть, честь, смелость, верность детской культуры (сказки, рассказы, кино, мультфильмы, театр) в направлении размывания и релятивизации этих ценностей; через постепенное разрушение механизмов стыда как главного механизма воспитания нравственности под флагом свободы и раскрепощения.

2.                           Стремительно развивающаяся индустрия быстро надоедающих развлечений привела к исчезновению детской радости, которую заменили стремлением к удовольствиям.

3.                           Виртуализация детства привела к почти полному исчезновению мира детской игры, в которой юные осваивают будущие социальные и культурные роли: мужчин и женщин, матерей и отцов, защитников и хозяек.

4.                           Из-за отказа государства от регулирования рынка детских игрушек произошла разрушающая детскую психику транформация игрушки, была утрачена традиционная роль и значение игрушек в становлении детей.

5.                           Почти полное исчезновение поддерживаемых государством детско-юношеского кино, литературы с положительной героикой привели к доминированию двусмысленных образов крутых парней и раскрепощённых девиц, умеющих добиваться цели любыми средствами.

6.                           Замена воспитательной установки педагогики обязанностей («Учащийся обязан…», именно так всегда начинались «Правила для учащихся») на установку педагогики прав (Конвенция ООН о правах ребёнка) привели к утрате ответственности у двух поколений и их инфантилизации.

7.                           Вызванный перечисленными факторами рост детских и подростковых отклонений привёл к изменению содержания воспитания: профилактика пороков и отклонений стала доминировать на взращиванием добродетелей; педагогика небытия («хочу, чтобы мой ребёнок не был плохим») взяла верх над педагогикой бытия («хочу, чтобы мой ребёнок был хорошим»).

8.                           Тотальные рейтинги между учениками, учителями, школами, вузами, муниципалитетами, регионами стали источником тотальной лжи и приписок на всех уровнях, в которую втянуты дети.

9.                           Повсеместное внедрение портфолио (учеников, студентов, педагогов, школ, вузов) стало источником показухи, тщеславия и гордыни.

10.                       Четыре языковые интервенции, осуществлённые за последнюю четверть века (стремительное распространение матерной брани, романтизация блатного жаргона и образа жизни через т.н. «феню», «шансон» и т.п., засилье англицизмов, упрощение языка через компьютерную и сетевую аббревиацию) резко снизили доминанту высоких воспитательных образцов и целей.

11.                       Насаждение западных стандартов образования и иноязычных терминов в сферу образования привело к тому, что тьюторов, аниматоров, кураторов, фасилитаторов и омбудсменов в школах и вузах стало чуть ли не больше, чем преподавателей, учителей и воспитателей, а университеты объявлены «драйверами рынка». Импортозамещение в образовании явно не начиналось, а требование Президента о возврате общества к традиционным ценностям руководством Министерством образования и науки явно игнорируется.

 

4. СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА ВЫХОДА ОТЕЧЕСТВЕННОГО ОБРАЗОВАНИЯ ИЗ КРИЗИСА

 

Для преодоления сложившейся почти катастрофической ситуации в системе образования России необходимо реализовать поэтапную модель преодоления системного кризиса.

 

Этих этапов четыре.

Стратегически-целевой этап: определение и принятие на высоком государственном уровне стратегии спасения и дальнейшего развития образования в стране.

Демпферно-переходный этап: принятие превентивных смягчающих мер для предупреждения полного обрушения системы образования при смене стратегического вектора развития системы.

Тактический этап: на основе новых целей и стратегии определить направления новой образовательной политики.

Рабочий этап: плавное планомерное восстановление системы образования и спокойное бесстрессовое осуществление в ней процессов возвращения к традиционной системе ценностей.

 

Стратегически-целевой этап преодоления кризиса

 

Первый шаг состоит в определении и принятии на высоком государственном уровне стратегии спасения и дальнейшего развития образования в стране.

 

Человек, стремящийся к совершенству КАК НОВЫЙ ОБРАЗ ОТЕЧЕСТВЕННОГО ОБРАЗОВАНИЯ

Известно, что для того, чтобы образовательная система функционировала слаженно и исправно, необходимо, как минимум, чтобы были предельно ясны (а) образ будущего как стратегическая сверхзадача общества (сообщества), создавшего эту систему, (б) антропологический идеал человека, способного осуществить этот образ будущего (кого воспитываем?), (в) педагогическая тактика воспитания такого человека как определённая антропопрактика (как воспитываем?), (г) образовательная цель системы, складывающаяся из антропологического идеала и педагогической тактики его воспитания. Ясность этих четырёх оснований позволяет безошибочно определять (д) содержание образования и (е) его средства.

Так, советская система образования была явно более успешной в сравнении с сегодняшней из-за того, что (а) был сформирован образ светлого коммунистического будущего как стратегическая сверхзадача, (б) был определён образ всесторонне развитой и гармоничной личности как антропологический идеал, (в) была определена педагогическая тактика формирования человека как антропопрактика. Это всё определило (г) ясную цель системы советского образования — «планомерное, целеустремлённое и систематическое формирование всесторонне и гармонично развитой личности в процессе построения социализма и коммунизма»[2]. Советский учебник научного коммунизма давал ясное определение и уточнял и цель, и антропологический идеал: «Коммунистическое воспитание — это целенаправленное формирование всесторонне развитых людей, гармонически сочетающих высокую идейность, трудолюбие, организованность, духовное богатство, моральную чистоту и физическое совершенство»[3].. Всё это определило (д) фундаментальность и энциклопедизм как принципы формирования содержания образования и положительную героику и высокую нравственность как основу содержания воспитания, (е) педагогическое воздействие как главное средство формирования человека.

Можно обсуждать качество целей и идеалов советского образования (количество сторон всесторонней личности или утопичность и абстрактность этого идеала) и действенность его средств, но невозможно усомниться в их наличии и продуманности.

Сегодня налицо (а) отсутствие ясного образа будущего страны, (б) размытость и противоречивость образовательного идеала выпускника, (в) шараханье между педагогическими тактиками. В итоге (г) отсутствие цели образования; (д) бесконечное через каждые 3-4 года изменение содержания и (е) хаотичность средств, названная вариативностью.

Если несколько лет назад призыв «Россия, вперёд!» вызывал вопрос о том, с какой стороны перёд, то в последние годы мало-мальски начал вырисовываться образ будущей России: Президентом объявлен курс на возвращение к традиционным ценностям, и эти ценности наконец-то ясно поименованы, патриотизм назван главным стратегическим вектором, робко (пока на уровне школьного стандарта) сформулирован национальный воспитательный идеал, провозглашена необходимость защиты граждан страны от западных псевдоценностей.

Для нормального функционирования системы образования и воспитания страны эти меры, безусловно, необходимы, но явно недостаточны. Неотложные первоочередные шаги по восстановлению образования как стратегически важной для государства сферы блага и служения (а не отрасли потребительских услуг), видимо, должны быть такими.

1. Социальный образ будущего, национальный воспитательный идеал и приоритеты образовательной политики должны быть уточнены, конкретизированы и, главное, нормативно зафиксированы и заявлены на самом высоком государственном и правительственном уровне в долгосрочной Образовательной Доктрине (или Стратегии) России.

2. Традиционные ценности, на которых основываются и социальный образ будущего, и национальный воспитательный идеал должны быть не только провозглашены (пусть даже главой государства), но и нормативно закреплены в Образовательной Доктрине (или Стратегии) России (а не только в образовательном стандарте).

3. Возврат к традиционным ценностям требует пересмотра доминирования педагогики прав над педагогикой обязанностей в пользу последней. И, как следствие, принятия на самом высоком государственном и правительственном уровне (а не на уровне локальных актов отдельных школ) новых общегосударственных Правил для учащихся, в которых, в первую очередь, будут прописаны обязанности школьника, которые ему следует исполнять как в школе, так и за её пределами.

4. Одновременно с государственной Образовательной Доктриной России и Правилами для учащихся принять Родительский кодекс с ясно прописанными требованиями к родителям и их обязанности перед государством.

5. После принятия Образовательной Доктрины России, Правил для учащихся и Родительского кодекса следует срочно объявить образование государственной стратегически значимой сферой и приступить к пересмотру федерального Закона об образовании и юридических актов, в которых образование было нормативно закреплено как часть сферы потребительских услуг.

Реализовать эти стратегические шаги сегодня уже невозможно путём косметического ремонта тридцать лет терзаемого реформами здания российского образования и путём простых перестановок двух-трёх персон в министерстве. Это возможно только путём полной замены команды обанкротившихся горе-реформаторов и полного отстранения от стратегического управления образовательной сферой тех, кто эту сферу планомерно уничтожал под видом реформ и новых стандартов. А то, что это в нашей стране возможно, хорошо видно на примере Министерства обороны. А образование по своей значимости не менее важно, чем оборона. Возврат к системе традиционных ценностей в образовании и воспитании давно назрел. Нужна только государственная воля, пристальное государственное внимание главы нашего государства и свой Шойгу.

 

Демпферно-переходный этап преодоления кризиса

 

Ясное определение стратегических целей и сверхзадачи образования и воспитания на высоком государственном уровне и полная замена команды либералов-реформаторов на патриотов-почвенников позволит последовательно решать тактические задачи.

 

Второй шаг состоит в том, что для начала необходимо школы и вузы, учителей и преподавателей вернуть в нормальное бесстрессовое, безавральное состояние. Практические меры для этого таковы.

1. Опубликовать очень короткий перечень документов и видов отчётности, которые должна предоставлять школа и вуз учредителю и контролирующим органам. Ввести законодательный запрет на предоставление школой или вузом отчётности и информации сверх этого перечня. Чиновников, множащих отчётность и документацию, считать вредителями.

2. Сократить количество управленцев в системе образования на всех уровнях от муниципального до федерального в несколько раз, особенно в части надзорных органов и законодательно запретить практику наложения штрафов на руководителей школ и учителей.

3. Законодательно избавить школы, вузы, учителей, преподавателей и классных руководителей от несвойственной им работы, а именно: а) от написания рабочих учебных программ, которые должны разрабатывать учёные-методисты; б) от двойного ведения документации (журналов, дневников и пр.) в электронном и бумажном виде; в) от предоставления информационных писем и отчётов в органы, не являющимися учредителями школ и вузов.

4. Избавить школы и вузы от обязательного участия в бесконечных конкурсах и фестивалях и отменить порочную практику зависимости зарплаты руководителя от количества конкурсов и мероприятий, в которых приняла участие школа или вуз.

5. Объявить пятилетний мораторий на деятельность надзорных органов в отношении государственных и муниципальных школ и вузов.

6. Прекратить практику выстраивания всяческих рейтингов между учениками, учителями, школами, вузами, муниципалитетами как множащую приписки и ложь на всех уровнях.

Эти технические меры могут и должны быть осуществлены быстро. При этом совершенно очевидно, что отрицательно они никак не повлияют на деятельность школ и вузов. Они позволят вернуть педагогическое сообщество в состояние, когда возможно нормальное обсуждение перспектив развития будущего.

 

Тактический этап преодоления кризиса

 

Третий шаг по восстановлению системы образования должен на основе новых целей и стратегии определить направления новой образовательной политики.

1. Должна быть официально признана ошибочной образовательная политика выстраивания основ системы образования страны по западным лекалам. Должен быть объявлен пошаговый отказ образования от компетентностного подхода, Болонской системы, ранней профилизации, тотального тестового контроля на всех уровнях, рыночных механизмов управления образованием (нормативно-подушное финансирование, странные критерии эффективности школ и вузов) как факторов, резко снизивших образованность нашей молодёжи, а также отказ воспитания от принципов потребительства, толерантности, мультикультурализма и конкурентности как факторов, атомизирующих наше общество.

2. Должно быть ясно определено и законодательно закреплено то, что основными принципами образовательной политики становятся: а) фундаментальность и энциклопедизм знаний, практическая ориентированность и полезность умений в сфере обучения; б) патриотизм, высокая нравственность и традиционные ценности в сфере воспитания. Перечень традиционных базовых национальных нравственных ценностей, объединяющий людей разных культур, народов и религий нашей страны вполне точно сформулирован в программных выступлениях главы государства: «честность, патриотизм, совесть, любовь, доброта, мужество, достоинство, отзывчивость, ответственность и чувство долга»[4]. Несмотря на то, что эти ценности отчасти сформулированы в «Концепции духовно-нравственного развития и воспитания личности гражданина России», они должны быть закреплены на самом высоком государственном уровне.

 

Рабочий этап преодоления кризиса

 

Четвёртый шаг — это реализация мероприятий по осуществлению новой национально ориентированной образовательной политики. Распределим их по факторам.

 

А. Содержательные факторы.

1. Признать ошибочным принятие в «Концепции модернизации российского образования на период до 2010 года» и в Федеральном Базисном учебном плане курса на увеличение количества учебных часов на освоение обучающимися предметов социально-экономического цикла, что отразилось в государственном образовательном стандарте и федеральном базисном учебном плане. Рассмотреть возможность принятия нового федерального учебного плана, в котором бы были увеличены объёмы часов для изучения естественнонаучных дисциплин, формирующих целостную научную картину мира, и для изучения отечественной истории и литературы и духовно-нравственных дисциплин, через которые школьник приобщается к образцам высокой нравственности и положительной героики. Это увеличение объёмов часов осуществить за счёт уменьшения объёмов часов обществознания (особенно в основной школе), через которое последние два десятилетия насаждалась чуждая для России система квазиценностей, защищать от которых наших людей призвал Президент[5].

2. Повсеместный переход на профильное образование в старшей школе по всей России, увы, не добавил глубины в выбранном профиле (это подтвердит большинство преподавателей вузов и результаты международных олимпиад школьников), но породил узость. Практика универсальной фундаментальности и энциклопедизма старшей школы и создания на этой базе отдельных школ (или классов) с углублённым изучением отдельных предметов оказалась более результативной. Возврат этой практики положительно скажется на системе школьного образования.

3. Срочно пересмотреть содержание исторического, языкового и литературного образования, которое за последние десятилетия было экзотическим образом «обновлено» в сторону отхода от традиционных ценностей. Учитель истории и литературы должен понимать и знать, что его главная задача состоит в том, что через эти два предмета он должен показать своим воспитанникам образцы положительной героики и высокой нравственности. Любой народ, состоящий из множества этносов и культур, выстраивают две скрепы — общий язык и общая история. Через эти предметы и должны в первую очередь прививаться любовь к Родине и приобщение к традиционным ценностям. Поэтому важнее, если в школьной программе будет «Повесть о настоящем человеке», а не «Мастер и Маргарита» с весьма привлекательным образом Воланда.

4. Вернуть в Базисный учебный план предмет, посвящённый подготовке к семейной жизни, выведенный из него в начале общественно-политических реформ в 1992 году.

5. Заменить в учебных планах школ страны предмет «технология» предметом «трудовое обучение» или «производственное обучение», заменив теоретическое обучение по учебникам реальным полезным трудом с освоением реальных жизненно важных трудовых навыков.

6. Разделить процедуры выпускной школьной итоговой аттестации и вступительных вузовских испытаний как имеющих принципиально разные диагностические задачи и методики, ибо выпускной экзамен — это диагностика результата, а вступительный экзамен — это диагностика готовности. Это избавит школы от необходимости тестовой формы контроля, которая разрушает традиционные для отечественного образования целостность и системность мировоззрения школьников, а вузы — от необходимости принимать в число студентов тех, кого они не видели в глаза. Аргументация о борьбе с коррупцией не должна диктовать ни содержание образования, ни формы контроля. Эту проблемы должны решать не учителя и не директора школ.

 

Б. Воспитательные факторы.

1.                           Принятие государственной программы сохранения и защиты детства, предполагающей воссоздание культуры детства через: поддержку создания детской литературы, доброго детского кино и мультипликации, театра и музыки; программу контроля и регулирования рынка детских игрушек (как реальных, так и виртуальных); программу защиты детей от грязи, пошлости и разврата, хлынувших на детей через СМИ и рекламу.

2.                           Принятие на государственном уровне единых Правил для учащихся (а не локальных актов отдельных школ), в которых бы в первую очередь были сформулированы их обязанности, позволит быстро вернуться к традиционному воспитанию человека ответственного.

3.                           На основании требований Правил для учащихся и их соблюдения официально ввести традиционную для нашей школы оценку личностных качеств ученика в виде оценки по поведению, прилежанию или благонравию, которая обязательно учитывается на всех этапах школьного и вузовского образования как решающая.

4.                           Изменить доминанты воспитательных установок: взращивание добродетелей должно превалировать над профилактикой отклонений и пороков.

5.                           Заменить безликое название документа об окончании школы «Аттестат о среднем общем образовании» на традиционное для российских и советских школ название «Аттестат зрелости».

6.                           Прекратить практику оценивания деятельности, учеников, студентов, школ и вузов на основе выстраивания рейтингов, ставшего источником тотальной лжи на всех уровнях.

7.                           Прекратить насаждение в сфере образования иноязычных терминов, понятий (тьюторы, омбудсмены, фасилитаторы и пр.) и неблагозвучных аббревиатур (МУДО, МУДОД, МБОУСОШ, ЕГЭ и т.п.).

 

В. Организационно-экономические факторы.

1. Признать, что переход к нормативному подушному финансированию школ резко увеличил наполняемость классов, что ухудшило качество школьного образования. Перейти к системе оплаты труда, при которой заработная плата педагога зависит не от количества учеников в классе, а от результативности его работы. Провести мониторинг наполняемости классов (особенно в городских школах) и привести её в соответствие с требованиями законодательства (не более 25 учеников в классе).

2. Расчёт средней заработной платы в сфере образования вести, учитывая нагрузку педагогов, чтобы было понятно какова величина реальной заработной платы в расчёте на одну ставку. Ввести предельно допустимую аудиторную нагрузку учителя.

3. В целях ликвидации перегрузки учителей и дефицита внимания ученикам ввести мониторинг показателя количества учеников в расчёте на одного учителя.

4. Ввести предельно допустимый коэффициент отношения между заработной платой региональных и федеральных чиновников системы образования и средней заработной платой рядовых педагогов.

5. Избавить методические службы при органах управления образованием от контрольных и надзорных функций, одновременно обязав их обеспечивать педагогов программно-методическими материалами (типовыми программами, методическими рекомендациями и пособиями).

6. Прекратить практику проведения внешне навязываемых муниципальными и региональными органами образования пробных, тренировочных, диагностических контрольных работ, тестирований и прочих проверок и срезов.

7. Пересмотреть нормативные требования к лицензированию, аттестации и аккредитации педагогов, школ и вузов в части уменьшения документации. Признать неадекватной практику аккредитации школ и вузов, во время которой количество документов, предоставляемых школами в надзорные органы, исчисляется десятками килограммов, а вузами — центнерами.

8. Прекратить практику оценивания результативности работы школ и вузов по количеству проведённых мероприятий и по количеству конкурсов, в которых принято участие.

Совершенно очевидно, что все четыре группы факторов должны реализовываться параллельно после определения правильной пошаговой последовательности перечисленных мер.

 

5.                  МОДЕЛЬНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О БУДУЩЕМ ОБРАЗОВАНИИ В РОССИИ

Модель будущей образовательной системы России должна ориентироваться на человека-патриота, созидающего своё Отечество. Это одновременно и футуристически и традиционалистки настроенный человек. Принцип новой модели российского образования — инновационного консерватизма и традиционалисткой инновации. Взять всё лучшее, что есть, во-первых в отечественной, во-вторых мировой: науке, педагогике, культуре, духовной традиции и постараться создать новое и более совершенное.

Новое российское образование должно быть не только (или не столько) профессионально ориентированным, сколько патриотично-ориентированным, семейно-ориентированным и духовно-ориентированным.

Попробуем в виде кратких формул-определений сформулировать главные методологические установки образа будущего образования России.

(а) Образ будущего общества как стратегическая сверхзадача: общество, основанное на справедливости, солидарности, державности, духовности, семейственности, патриотизме, достоинстве и ответственности.

(б) Антропологический идеал: верующий человек — семьянин и патриот, стремящийся к духовному, нравственному, умственному и физическому совершенству.

Этот человек должен иметь совершенно чёткую половую самоидентификацию. Для мальчика и мужчины важны концепты служения и ответственности, для девочки и женщины — концепты любви и заботы.

(в) Педагогическая тактика как антропопрактика: взращивание человеческого в человеке.

(г) Цель образования: взращивание самостоятельного (самостоящего) жизнеспособного человека, стремящегося к духовному, нравственному, умственному и физическому совершенству.

Эти 4 стратегические определения требуют расшифровки.

(а) Образ будущего общества как стратегическая сверхзадача: общество, основанное на справедливости, солидарности, державности, патриотизме, достоинстве, ответственности. Образ будущего общества как «образ мечты о будущей России» требует более подробного описания, которое должно начинаться с перечня основополагающих базовых принципов социального устройства и базовых желательных качеств человека будущего. В предложенной формулировке взяты принципы, обозначенные в программных выступлениях Президента России В.В. Путина и Святейшего Патриарха Кирилла. К этим принципам следует добавить сформулированные ими же базовые качества, определяющие «человеческое в человеке». Это вера, честность, совесть, любовь, доброта, мужество, отзывчивость и чувство долга.

(б) Антропологический идеал: человек, стремящийся к духовному, нравственному и умственному совершенству.

Разберёмся в этой ёмкой антропологической формулой, обосновав в ней каждое слово.

Слово «человек» (а не личность или индивидуальность) мы употребляем по причине того, что: а) оно ёмко и полно (и антиномично включает в себя и широту советской всесторонней личности, и глубину гуманистической самореализованной индивидуальности); б) оно отражает отличие человека от бессловесных тварей («В человеке отличительное от прочих тварей свойство есть дар слова. Отсюда название словек (то есть словесник, словесная тварь) изменилось в цловек, чловек и человек»[6]); в) оно подчеркивает «главное отличие людей, как существ словесных, мыслящих словами, от всего живого, сотворенного Богом, но и в том, что Слово — это прежде всего имя Самого Бога! Но если Отец наш есть Слово, то рожденные от Него, конечно же, словеки, чловеки, человеки»[7].

Слова «стремящийся к совершенству» взяты из формулировки цели учения дореволюционных гимназий России, основанной на слове Спасителя «Будите вы совершени, яко Отец ваш небесный совершен есть» (Мф. 3, 48), согласно которой ученики «должны всеми силами своей души стремиться к совершенствованию своему во всех отношениях»[8]. Мы полагаем, что понятие «совершенство», поможет осуществить «синтез, который лежит за пределами привычной дихотомии ˮправые-левыеˮ»[9], позволяя наполнять его хоть абстрактным советским образом совершенной «всесторонне развитой гармоничной личности», хоть конкретным христианским Образом Богочеловека.

Относящиеся к слову «совершенство» прилагательные «духовное, нравственное, умственное и физическое» охватывают все сферы природы человека: биологическую, социально-культурную и религиозную.

(в) Педагогическая тактика как антропопрактика: взращивание человеческого в человеке.

Слово «взращивание» обладает исчерпывающей полнотой, ибо антиномично «неслиянно и нераздельно» охватывает все стихийные и организованные, внешние и внутренние педагогические процессы (от советского внешнего формирования до православного внутреннего покаяния), все «вертикальные» (становление ввысь) и «горизонтальные» (развитие вширь) процессы в образовании человека. «Любое образование изначально должно строиться как особая антропопрактика, практика вочеловечивания человека, практика становления ˮсобственно человеческого в человекеˮ»[10]. Сегодня в эпоху торжества расчеловечивающего постмодернизма эта тактика крайне необходима. В противном случае начавшаяся антропологическая катастрофа остановлена не будет.

(г) Соединение антропологического идеала и педагогической тактики позволяет сформулировать обладающую полнотой (устраивающую всех) цель сегодняшнего российского образования: взращивание самостоятельного (самостоящего), жизнеспособного, здорового человека, стремящегося к духовному, нравственному, умственному и физическому совершенству.

В формулировку цели добавлены слова «самостоятельного (самостоящего)» и«здорового». Слово «самостоятельный (самостоящий)» позволяет реализовывать и гуманистическое стремление к самостоятельности и православное основанное

«Два чувства дивно близки нам,

В них обретает сердце пищу:

Любовь к родному пепелищу,

Любовь к отеческим гробам.

(На них основано от века,

По воле Бога самого,

Самостоянье человека,

Залог величия его» (А.С. Пушкин).

Слово «здоровый (здравый)» охватывает стремление к полноте естественного начала человека — его природную сферу бытия.

 

---

[1]Здесь и далее слово «школа» мы употребляем в самом широком смысле, понимая любое образовательное учреждение от детсада до вуза.

[2]Коммунистическое воспитание // Большая советская энциклопедия. 3-е изд. Т. 12. М.: БСЭ, 1973. С. 575.

[3]Федосеев П.Н. и др. Научный коммунизм. Учебник для вузов. 5-е изд. М.: Политиздат, 1982. С. 396.В этом определении сегодня может не устраивать слова «формирование» и «гармоническое». Первое со сути, второе по форме. Формирование — это всё же формовка извне, которая забывает о внутреннем самодвижении человека. А человек всё же должен быть гармоничным, в отличие от колебаний, которые могут быть гармоническими.

[4]Путин В.В.Выступление на праздновании Дня знаний с воспитанниками и педагогами образовательного центра для одарённых детей «Сириус» 1 сентября 2015 года // http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts/speeches/50216.

[5]Пресс-конференция Владимира Путина 19 декабря 2013 года. Стенограмма // http://www.kremlin.ru/events/president/news/19859.

 

[6]Шишков А.М.Славянорусский корнеслов. СПб: Изд-во Л.С. Яковлевой, 2001. С. 43.

[7]Ирзабеков В.Д. Тайна русского слова. М.: Даниловский Благовестник, 2008. С. 11-12.

[8] Правила для учеников гимназий и прогимназий ведомства Министерства народного просвещения // Журнал Министерства народного просвещения. 1874. Май. Часть CLXXII. С. 168.

[9]Слово Святейшего Патриарха Кирилла на открытии XVIII Всемирного русского народного собора 11 ноября 2014 г. // http://www.patriarchia.ru/db/text/3367103.html.

[10]Исаев Е.И., Слободчиков В.И. Психология образования человека. Становление субъектности в образовательных процессах. М.: ПСТГУ, 2014. С. 10.